Роман-боевик «Партизан. Защитник Государства» // Кирилл Кащеев

Эпилог второй. Истинный

Хэппи эндов не бывает. Полгода после описанных событий. (Истинная концовка)

Из окна морфологического корпуса была видна забитая под завязку, обычно тихая, улочка — из–за невозможности проехать по центральному проспекту все машины и автобусы пытались протиснуться здесь. Снег в этом году выпал довольно поздно, и как всегда — неожиданно. День жестянщика перекрыл все центральные улицы, и клуб любителей летней резины в декабре спасался как мог.

Я отпил из пластикового стаканчика и закусил коржиком. Сок не разбавлен, коржик — свежий. Казалось бы, что ещё надо? Тем не менее уже пару месяцев я плотно сижу на измене: хоть на все вопросы следователей я исчерпывающе ответил ещё в начале осени, но всё равно меня никак не покидало ощущение того, что вокруг меня затягивается петля. Как будто машины какие–то за мной ездят, да и просто — по пальцам бьёт паранойя. Вести с фронта тоже оптимизма особого не внушали: народная Милиция ЛДНР с трудом взяла Харьковскую и Запорожскую области и сейчас завязла под Херсоном, практически похоронив надежды встретить день Победы в изнасилованной бандеровцами Одессе.

А сегодня ещё этот тонированный наглухо чёрный Mercedes Sprinter торчит на стоянке возле входа уже третий час. Ладно, сейчас надо доесть, немного повтыкать ещё в окно, пока перерыв и снова топать на занятие. Может и обойдётся ещё…

Вдруг моё внимание привлекло какое–то движение. Я присмотрелся: в мерседесе было самую малость приоткрыто одно из чёрных окон, и в эту щель кто–то из находящихся внутри людей курил. Да мало ли таких микроавтобусов? Мало ли что одному из них нужно возле моего института? Мало ли почему они сидят внутри третий час и курят в щель окна? Мало ли… Есть лишь один способ проверить.

Я достал телефон. В мессенджере висело уведомление от «поисковый отряд им. Ирины Бухановой»:

«СБОР НА ПОИСКИ! Завтра в 13:00 Четыре дня назад пропала Азарова Тамара Андреевна 68 лет. Рост 162 сантиметра, худощавого телосложения, была одета в синюю болоньевую куртку, чёрную шапку и чёрные сапоги. Ушла из дома (Городской район, пос.Милино), С ТЕХ ПОР МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ НЕИЗВЕСТНО Формирование экипажей в Городе: в 9:00 Ул. Ленина, 38а Сбор на поиски: в 13:00 посёлок Милино, ул.Яблочная, 3 Форма одежды (лес): по погоде, удобная, яркая С собой желательно иметь: воду, перекус, фонарь, дождевик.

Просьба отметиться, если готовы принять участие в поисках или доставить волонтеров на место сбора.»

К сообщению была прикреплена цветная ориентировка, с фото и перечнем примет. Закрыл чат, открыл переписку с контактом «Юля Якутия».

— Юль, ты где?

Ответ не заставил себя ждать долго.

— На паре скучаю в морфе.

— Пятый этаж, запасная лестница. Прямо сейчас.

— Иду.

Софья уехала в Питер сразу, как сдала сессию. Даже производственную практику здесь проходить не стала, несмотря на то, что наши больницы в первые два месяца после теракта буквально захлёбывались от пациентов. За три дня хаоса обострилась вся возможная хроника, плюс огромное количество травм и ранений… Всех студентов–медиков, что колледжа, что института, в приказном порядке бросили на помощь системе здравоохранения. А она уехала в Питер. Перевелась в тамошний второй мед и даже на сообщения в соцсетях отвечала неохотно. Ляйсан с горизонта пропала сразу и насовсем: ни у меня, ни у неё не было желания общаться. Несмотря на краткое наваждение первых дней, мы были слишком разными. Нас ничего не связывало и не могло связать. Зато с Юлей мы стали… Ближе как–то. Буквально в течении месяца после окончания кризиса, из моей жизни исчезли все женщины кроме неё. Как–то сами собой. Мы перестали шифроваться на людях, её зубная щётка поселилась на моей раковине и вообще, у нас как будто закрутились серьёзные отношения. Первые в моей жизни. Не считать же за таковые жизнь с Рыжей Сукой.

— Привет, Юрочка, — девушка неслышно подобралась ко мне и обняла сзади. Странно, двери на этой лестнице всегда очень громко хлопают. Может я загружен уже на столько, что не замечаю даже громких звуков? — Что, не хочешь ждать вечера? — её ласковые ручки скользнули вдоль моей задницы, к причинному месту.

— Нет, Юль, подожди, — я отстранился.

— Что такое? — она сдула прядь волос с раскосых глаз.

— Ещё не знаю, маленькая, — я снял с плеч рюкзак и открыл его. Из маленького кармашка выложил на подоконник «Стражника», а взамен стал отцеплять от пояса и сбрасывать внутрь всё, что лежало по карманам. В чёрное нутро отправилась связка ключей, студенческий билет, бумажник, из которого я достал только паспорт и документы на пистолет, оба ножа, фонарик. Потом подумал, и добавил туда часы, две серебряные гайки, которые носил на пальцах, и смертный медальон с шеи. Юля с беспокойством и непониманием следила за моими действиями. Молча, как ни странно для девушки. Может за то я и стал её так ценить, что после того раза она перестала задавать глупые вопросы?

Последним я достал из кармана телефон. Разблокировал, набрал СМС: «Первый раз за полгода разболелась печень. Юля сказала, что нужно идти к врачу», адресатом выбрал Илью, а потом, подумав, добавил к ним ещё Аркадия, Влада, Витю и Ваню. Протянул телефон однокурснице.

— Юль, я сейчас уйду, и если через десять минут не вернусь, или ты в окно увидишь что–то из ряда вон, отправишь это сообщение. Потом выключишь телефон, достанешь симку, бросив её тут, а сама спрячешь рюкзак где–нибудь в корпусе, чтобы вечером за ним вернуться. Тебе позвонят. На твой номер. Повтори.

— Ждать десять минут, если что–то произойдёт или ты не вернёшься, отправить сообщение, — девушка говорила тихо, осторожно утирая слёзы. — Симку выбросить, рюкзак спрятать, ждать звонка.

— Да, Юль, — я очень крепко обнял подругу, поцеловал. — Не дрейфь, может ничего страшного ещё не произойдёт. Я люблю тебя!

Последнюю фразу я сказал неожиданно даже для самого себя, вызвав ещё большее расширение и так огромных заплаканных глаз.

Взяв документы и кобуру с пистолетом в левую руку, я полетел вниз по лестнице. Забрал в гардеробе свою чёрную «Аляску», набросил её на плечи, убрал документы в карман, пистолет так и оставил в левой руке, вызывая недоумённые взгляды окружающих.

Крутанул вертушку турникета и оказался на улице.

Небольшая площадка перед корпусом института была слегка заметена мокрым снегом, и я пошёл по целине, прямо к пресловутому мерсед Не дойдя до машины двадцать метров, я последний раз оглянулся назад. Нашёл взглядом окно лестницы на пятом этаже. Мне показалось, что я даже угадал за ним силуэт Юли. Потом бросил низом пистолет в сторону машины, скинул в снег куртку, оставшись в. рубашке, и опустился на колени, положив руки на затылок.

Пять секунд ничего не происходило, и мне даже стало казаться, что всё произошедшее в последние полчаса — действительно плод моего больного воображения и дурацкий фарс. А микроавтобус и впрямь оказался тут случайно.

Но нет. Центральная дверь «Спринтера» отъехала в сторону и из него начали выпрыгивать бойцы СОБРа, в масках, бронежилетах, поверх формы, и с автоматами. Приёмка–то взрослая. Опасаются. Первые два подскочивших офицера заломили мне руки за спину, надели наручники и рывком подняли на ноги.

Оперативник в дорогом чёрном пальто и остроносых полуботинках вышел из пассажирской двери, поднял мой пистолет, и подошёл ко мне.

— Семёнов, Юрий Солиевич, — он не спрашивал, он утверждал.

— Да.

— Вы задержаны. Думаю, вам понятно, за что.

— В общих чертах. Подробнее, думаю, мне следователь объяснит, — дрожь в пальцах меня вдруг отпустила.

— У вас ещё есть с собой оружие, или предметы, которые могли бы быть использованы в этом качестве? — опер говорил с заметным вологодским «оконьем». Ну да, наших то всех перебили… Одни командировочные остались…

— Нет, нету, командир.

Один из СОБРовцев поднял мою куртку, бегло обыскал, пока его коллега обхлопывал меня самого.

— Чисто, — росгвардеец накинул куртку мне на плечи.

— Тогда поехали, права, если нужно, я зачитаю в машине — опер развернулся ко мне спиной и пошёл обратно.

Конец первой книги.