Я (автор записи, Эрик Доренбух — прим. перев.) часто встречаю у индивидуумов и целых организаций неверное представление о том, что есть дистанция ближнего боя, CQB (Close Quarters Battle). Часто это влияет на выбор снаряжения, обучение и подготовку. Доводится даже слышать от других инструкторов или интернет-экспертов такую побасенку, будто CQB, так называемый ближний бой, существует только в пределах 25 метров. Многие оправдывают выбор короткого, всего 10,5 дюймов, ствола на своих карабинах именно тем, что он, якобы, предназначен только для коротких дистанций.
Прежде всего, я хочу обозначить заблуждение: CQB — суть тактики и методики ведения боя в строениях. Слово «ближний» в данной формулировке искусственно сужает применение методики в восприятии многих людей, они запутываются и связывают её с методикой прицеливания на ближних дистанциях, или CQE (Close Quarter’s Engagement).
CQE — это подход к прицеливанию, позволяющий быстро и эффективно поражать близко расположенные цели.
Применяем ли мы CQE, когда осуществляем CQB? Безусловно, да.
Но происходит ли CQB на дистанциях, на которых техника CQE становится неэффективной? Ответ тот же.
Запутались? Думаете, что я несу херню? Давайте подробно рассмотрим, что же мы обсуждаем.
Многие мифы о CQB существуют в силу тренировочных ограничений и использования боеприпасов симунишн (Simmunitions) и UTM, как замены реальных. Если человек, подразделение, организация располагает тренировочным полигоном, велики шансы, что этот полигон весьма ограничен. Большинство комнат — обычного размера, а коридор, в лучшем случае — 20-30 метров в длину.
Многие правоохранители располагают только стрельбищем в 50 метров. Так что если мы в этой обстановке тренируемся — то нам приходится к ней приспосабливаться. И вот люди пристреливают оружие под эту обстановку, подгоняют свою тактику ради успеха в таких условиях, поэтому и представления основываются именно на этом.Что происходит, когда описанная методология применяется на практике.
Давайте в виде примера используем воображаемую группу SWAT. Держите в голове, на каких дистанциях они стреляли и какой полигон использовали. Наша группа получает вызов на инцидент со стрелком-психопатом в местной школе. Они предпринимают спешный штурм и используют основной вход. Современные учебные заведения довольно крупные, а как соотносится фойе, в котором оказался наш спецназ, с их обычными тренировочными комнатками? Какие здесь дистанции?
Теперь, допустим, они входят в основной коридор, чтобы проверять учебные классы. В случае с основными коридорами всё тех же крупных учебных заведений, о каком расстоянии мы говорим? А если это холл гостиницы? Кинотеатр? Стадион?
Теперь получили представление? Все эти дистанции превосходит 25-50 метров, которые стали зоной комфорта в тактических тренировках. «Но это же не ближний бой,», скажете вы. Вы неправы, вы запутались, это именно ближний бой и мы используем всё те же самые методы применительно к нему. Однако, методики прицеливания на ближних дистанциях тут могут уже не годиться.
Я не буду нагнетать, описывая террориста, держащего пушку у головы заложника, или движение по 200-метровому коридору с теми же повадками, как будто заходите в 10-15-метровую комнату. Здесь может потребоваться использовать техники, которые в основном применимы для открытой местности, как припадание на колено, так и вовсе — залегание.
Да, верно, я говорю о залегании и о ближнем бою в одном и том же абзаце. Только не нужно воспринимать это слишком остро — попросту используйте нужный приём для конкретных задач. Помните, процесс принятия решений о положении для стрельбы обычно нацелен на равновесие между стабильностью, которая нам нужна для меткого выстрела, и времени, доступном на выстрел. Вы уверенно сделаете выстрел в голову на расстоянии 20 метров в движении? Если утверждаете, что да, то попробуйте для начала.
Теперь давайте всё же усугубим кошмарный сценарий и добавим рассмотрение снаряжения, используемого из расчёта, что ближний бой — это 25 метров. Наша штурмовая группа имеет на своих карабинах стволы длиной 10,5 дюйма, а в их магазинах 62-грановые патроны TAP. Притянуто за уши, да? Такого в реальности не бывает? И дополним это такими действиями — оператор № 1 входит в основной коридор и сразу обозначает себя стрелку-психопату, который тут же использует заложника как живой щит. Стрелок продолжает стрелять в окружающих.
Допустим, оператор № 1 всё делает правильно, выбирает точку прицеливания, меняет положение для стрельбы и применяет все базовые правила стрельбы, чтобы выстрелить в голову, поскольку это единственное, что открыто. Вернётся ли наш оператор домой, овеянный славой? Нет. Его карабин со стволом длиной 10,5 дюйма пристрелян на дистанцию 25 метров, поскольку именно на неё он стрелял при тренировках на своём полигоне, а какой-нибудь инструктор говорил ему, что пристреливать на 50/200 метров — это глупо, потому что… потому.
Ничего не говоря о том, что 62-грановый боеприпас с начальной скоростью 2400 футов в секунду совершенно не подходит для поражения цели на 50/200 метрах, по чисто математическим причинам. Оператор №1 всаживает пулю в грудь заложнику, он же не знал, что его точка прицеливания на 200 метрах на самом деле будет почти на 10 дюймов ниже. Пуля прошивает заложника, стрелка-психопата и ещё одного заложника.
Резюмируя.
- Ближний бой, CQB — не означает «короткие дистанции».
- Приспосабливайте свою тактику, техники, тренировки и снаряжение к вашим условиям работы, а не ограничениям зоны комфорта.
- Короткие винтовки, SBR — не лучший инструмент для CQB, если вы не задумались заранее над выбором боеприпаса.
- Будьте так же готовы поразить цель на 250 метров, как вы готовы к этому на 25 метрах.
- Стандартные точки прицеливания не подходят для правоохранительной практики в силу нестандартных стволов и применяемых боеприпасов.
