Роман-боевик «Партизан. Защитник Государства» // Кирилл Кащеев

28. Юля. День второй

Юля проснулась от шума машин. Звукоизоляция в номере гостиницы была нормальная, и обычный уличный шум не мешал, но машин было много, и, похоже, они были очень мощными. Встав, как была, раздетая и босая, она подошла к окну и отдёрнула занавеску.

На неширокой окраинной улице маленького города стояла колонна зелёных армейских грузовиков с трёхцветными звёздами. Машины были пыльными, было ощущение, что они ехали несколько часов, возможно всю ночь, и только сейчас остановились. Это ощущение подтверждалось и тем, что из «Уралов» И «КамАЗов» на асфальт выпрыгивали люди с оружием. Бойцы были в полной экипировке и даже в касках, не расходились далеко, явно просто разминая ноги, собираясь в скором времени продолжить путь. На одном из грузовиков, на открытой платформе стояли странного вида железные коробки на гусеницах. Потерев заспанные глаза, Юля узнала в одной из них робота с каким–то космическим названием, не то Нептун, не то Плутон, которого запомнила по одному из рассказов Юры, сопровождавшему ролик про Сирию.

Юра вообще очень много рассказывал об оружии, военной технике, обо всяком, связанном с войной. И хоть предмет рассказов был девушке совершенно не интересен, ей нравилось слушать своего странноватого сокурсника. Просто он умел интересно рассказывать о чём угодно. А ещё ей нравился звук его голоса. В памяти всплыло, что этот угловатый зелёный сундук — телеуправляемая машина разминирования. Второй сундук, поменьше, стоявший на той же платформе, с брезентовыми чехлами на надстройке тоже был, по видимому, каким–то роботом. Успокоившись на этом, девушка вернулась к постели и задумалась.

Вообще появление этой колонны здесь, в Красном, ненавязчиво намекало на то, что в Городе происходит не просто что–то нехорошее, а настоящий Большой Пиздец в квадрате. Память услужливо подбросила картинку, мелькнувшую в окне автобуса, когда раздалась стрельба и водитель нажал газ: на асфальте лежали омоновцы. И только теперь, сутки спустя, женский мозг совместил факты. Эти крепкие ребята в чёрной форме больше никогда не поднимутся.

Юля схватилась за телефон. Вообще взять в руки эту плоскую коробочку — первое что делает современный человек, проснувшись. Часто даже до похода в туалет, но эти военные грузовики сегодня нарушили привычный ход событий.

Телефон с готовностью известил студентку меда, что времени уже почти час дня (сериал был уж очень интересный!), что есть две смски: от банка и от МЧС, а ещё то, что абонент «Юра» находится вне зоны. Тихо сматерившись, девушка открыла сообщение от банка. В нём банк уведомлял клиентов о том, что неполадки в системе обслуживания карт «Visa», «Maestro» и «MasterCard» устранены, а так же приносил извинения за доставленные неудобства. А вот Министерство по Чрезвычайным ситуациям, в противовес своим обычным предупреждениям о резкой смене погоды извещало, что в крае объявлен режим повышенной готовности, в Городском районе — режим ЧС, а в самом Городе — контртеррористической операции. Рекомендовалось не выходить без необходимости из дома, предъявлять документы, оказывать содействие и выполнять все указания сотрудников полиции, Росгвардии и военных.

Тщетно попытавшись ещё раз связаться с Юрой по телефону, девушка решила выйти прогуляться, тем более, что прямого запрета покидать жилище система глобального оповещения не выдавала. Да и к тому же надо было купить наконец поесть! А то умятые этой ночью в сухмятку под сериал «Роллтоны» — это конечно питательно, а иногда даже вкусно (чего греха таить!), но всё же нормальной едой не является.

Решив так, девица–медикус оделась и вышла на улицу, прихватив ключ от номера. Не успела она пройти и половину расстояния до «магнита» где ей вчера нагрубили, как в кармане вжикнул телефон. Сообщение на экране уведомило, что абонент «Юра» появился в сети, а спустя несколько секунд от него пошёл входящий вызов.

— Юра! — радостно крикнула девушка в трубку, — Ты где?

— Здравствуйте! Это не Юрий. Меня зовут Илья, я его товарищ. Вас Юля зовут?

— Да, — растеряно ответила девушка, и подумала, что это довольно странный вопрос, ведь этот Илья звонит ей с Юриного телефона, где она именно так и записана.

— Вы в Красном?

— Да.

— Отлично. Юра просил позвонить Вам, и уточнить, всё ли у Вас в порядке.

— Со мной всё в порядке, — быстро проговорила она. — Что с Юрой?

— С ним тоже всё хорошо, просто он пока остался в Городе, а мы приехали в Красный. Мы здесь ненадолго, скоро поедем обратно.

— Ясно… — от этих слов голос Юли сел, а беспокойство усилилось.

Её собеседник это заметил и предложил:

— Если Вы недалеко, можете подойти. Поговорим. Здесь, кстати, есть ещё отец Юрия. Мы рядом с горбольницей номер один.

— Скоро буду.

Современный мир хорош тем, что в чужом городе нет необходимости покупать карты, спрашивать прохожих и переплачивать таксистам чтобы найти то или иное место. Телефон всегда доведёт тебя до пункта назначения. Без проблем и кратчайшим путём. Через десять минут девушка была на месте.

Территория больницы, вокруг девятиэтажного корпуса и прилегающие улочки были запружены машинами, а на проходной, возле шлагбаума появилась ДПСная машина. Полицейский, проверявший документы у въезжающих, был вооружён коротким автоматом. Как он называется правильно, Юля не помнила, только всплыло из памяти хлёсткое прозвище этого оружия, слышанное, опять–таки от Юры — «мамин хуй».

В небольшом аппендиксе, упиравшемся в глухие железные ворота (по опыту Юля знала, что вот так, за территорией больницы часто размещают патологоанатомическое отделение) стояли три машины, окружённые людьми странноватого вида: многие из них были в камуфляже, были военные разгрузки, но оружия не было, по крайней мере на виду, зато среди них были женщины и немало детей.

Снова взявшись за смартфон, девушка набрала Илью.

— Вы подошли? — прозвучало вместо «алло».

— Да. Я недалеко от проходной. Мне идти на территорию больницы?

— Нет. Я, кажется, вижу вас. Повернитесь к моргу, — девушка снова посмотрела в сторону трёх машин. Один из людей в камуфляже махал ей и шёл навстречу.

Убрав телефон, она подошла.

— Добрый день, — это был огромный, двухметровый широкоплечий мужик лет сорока, с сильным русским лицом, как с памятника воинам Красной Армии.

— Здравствуйте. Так что там с Юрой?

— Да в общем–то ничего особенного, — пожал плечами Илья. — Он остался на базе, с другими нашими товарищами. Мы сейчас занимаемся эвакуацией членов наших семей из зоны боевых действий. Первую партию привезли, сейчас разместим и двинем обратно, за второй. А дальше — поглядим, может Юрий приедет сюда сам. Тут оживление царит, как я погляжу, власти активно зашевелились. Вы заметили?

— Да, прямо под окнами моего номера останавливалась колонна военных грузовиков. Роботов везут.

— Роботов? — собеседник был слегка озадачен.

— Ну да. Этих, военных роботов… Юрка говорил, название такое космическое… Нептун что ли, или Плутон. Мины искать. И какой–то ещё, поменьше.

— А! Уран‑9, — Илья наконец понял о чём речь. — А второй, говорите, поменьше? Пулемёта на нём не было?

— Не знаю… Они чехлами сверху укрыты были. Если хотите, можете посмотреть сами, если колонна не уехала. Это через две улицы.

— Да не сто́ит. Скорее всего это Уран‑6. Такой маленький беспилотный танк. В общем, похоже, времени у нас всё меньше. Юлия, у вас ещё ко мне вопросы остались? — по озадаченному лицу великана студентка поняла, что им действительно следует торопиться.

— Нет, но Вы что–то говорили про отца Юры…

— Ах, да! Вон он, идёт — большой человек в разгрузке махнул рукой на выезд из медсанчасти. По тротуару к ним шёл худощавый мужчина среднего роста, седой и шоколадно–смуглый. Лет около шестидесяти, или чуть меньше.

— Ну что, Илья. Сдали мы Лёшку в травматологию. Нейрохирургии у них нет, коек тоже, но место в коридоре ему нашли, с грехом пополам, — голос у старика был почти такой же как у Юры, но вот произношение… Был какой–то странный, неуловимый акцент. Как будто человек разговаривал слишком правильно.

— Отлично. Это — Юля. Я вас оставлю, — Илья кивнул, развернулся и пошёл обратно к машинам. И только сейчас девушка поняла, что там не всё так гладко: среди взрослых имел место разговор на повышенных тонах, от которого, похоже, Илью оторвал звонок.

— А Вы, значит, девушка Юры? — большая буква в слове «Вы» из уст папы однокурсника ощущалась почти физически. Он сам, не стесняясь, внимательно осматривал девушку с ног до головы.

От этого взгляда, и от этого вопроса Юле стало слегка не по себе.

«Девушка… У него таких девушек как я — ещё четыре штуки. И это те, о которых я знаю. Плюс ещё староста эта, сучка высокомерная» — ей стало вдруг очень обидно за себя. И от этой обиды, да и из–за смущения, Юля, неожиданно для себя твёрдо ответила:

— Да. Меня Юля зовут, — в конце концов, не говорить же ему, что мы с его сыном просто трахаемся время от времени и всё.

— Очень приятно. Меня зовут Соли Иванович. Можно просто, дядя Соли. Отчество всё равно дали в детдоме, — дедушка слегка склонил голову, обозначая поклон. — Вы — местная?

— Нет, — девушка покачала головой. — Из Якутии приехала, — вопрос её удивил.

— А мы с Юрой из Таджикистана сюда бежали. Это так же далеко, зато не так холодно. Впрочем, Вы, наверное знаете, — он широко улыбнулся белозубой улыбкой чёрного человека. Юле оставалось лишь улыбнуться в ответ и кивнуть.

— Вы, кстати, не забудьте потом родителям позвонить. Они волнуются наверное. А где Вы остановились?

— Тут недалеко гостиница. Юра сказал мне, когда отправил меня вчера сюда, снять номер на три дня и ждать его.

— Вовремя это он. Там, в Городе, всё обернулось довольно круто. Деньги–то есть? — дядя Соли полез в карман — Есть, есть, — замахала руками студентка.

— Ну, коли есть, держите, чтобы было больше, — он протянул ей несколько тысячных купюр. — Не отказывайтесь, пожалуйста, Вы ведь студентка, так понимаю? Студенты народ небогатый, а Вам ещё ждать приезда Юры…

— Спасибо… Да, мы с ним учимся на одном потоке, — девушка смущённо приняла деньги и убрала в сумочку.

Соли Иванович озадаченно хмыкнул, сделав какие–то выводы, но вслух тему развивать не стал:

— А мы с Гердой поехали на дачу к родителям Влада, Юркиного друга. Они пригласили. Давайте обменяемся телефонами, на всякий случай. Позвоните мне, когда мой сын объявится. Что–то мне подсказывает, — дядя Соли снова улыбнулся, — что с Вами он свяжется быстрее, чем со мной.

Забивая в телефон новый номер, Юля спросила:

— С кем, вы говорите, поехали?

— С Гердой. Так нашу собачку зовут. У Юры в детстве был любимый мультик — «Снежная королева», и когда мы взяли щенков алабая, он назвал их Кай и Герда.

— А где Кай? — спросила девушка, не успев подумать, чем вызвала тяжкий вздох:

— Умер не так давно… Собачий век недолог, увы…

— Простите… — Юля смутилась ещё сильнее.

— Ничего страшного. Ладно, я, пожалуй, пойду, а то там сейчас до драки дойдёт — он махнул рукой в сторону Ильи и людей с которыми тот ругался. — До свидания — он снова изобразил полупоклон и пошёл. На ходу обернулся:

— И не забудьте позвонить родителям!

— До свидания, — в след ему сказала Юля.

Глядя в спину этому восточному старцу, безукоризненно вежливому, с твёрдым взглядом и расправленными плечами, девушка вдруг со щемлением в груди поняла, как мало она знает о Юре. О человеке, который вчера возможно спас её от серьёзных неприятностей. О мужчине, которого она, Юля, и поняла она это только сейчас, любит. Любит до безумия, до ломоты в зубах. И которого вынуждена делить с целой кучей баб.

День прошёл мимо: Юля сходила в магазин, позвонила родителям и продолжила смотреть «Резких козырьков», которых они с Юрой пару раз пытались начать смотреть, но ни разу дольше чем полсерии их не хватало. Вообще, кажется, с Юрой ни один фильм не был досмотрен до конца.

Между сериями девушка прерывалась на просмотр новостей, но ничего нового ей не сообщали: режим ЧС, теракты, данные уточняются… Смотреть в окно и то было продуктивнее: разбудившая Юлю колонна давно уехала, но время от времени по этой же улице проезжали другие колонны: то омоновские «Уралы» с решётками на окнах, то серые «Тигры» Росгвардии, то армейские крытые фуры зелёного цвета.

Уже вечером, когда полностью стемнело, и Юля начала думать на счёт сна (тем более она досматривала последнюю серию сезона), сериал вдруг прервался входящим вызовом.

— Ты где остановилась? Адрес? — голос Юры был безумно уставший, и как будто слегка злой.

Через десять минут однокашник не вошёл, а ввалился в номер. Юля повисла на нём сразу же в дверях.

— Юркааа… — протянула девушка обнимая и тыкаясь носом ему в плечо. Пахло от парня, кстати, не очень: пыль, пот, порох, и даже, как будто, сигаретный дым… Юра выпустил из руки звякнувший железом чехол, и тоже обнял её, неловко удерживая в правой руке ноутбук. Они поцеловались. В голове у Юли как обычно слегка зашумело, а в трусиках намок
ло, как вдруг, вместо того чтобы уронить её куда–нибудь, на ходу раздевая, как он обычно (всегда!) делал, Юра отстранил от себя девушку.

— Юль, прости, не сейчас. У меня ещё довольно много дел, — не разуваясь, он прошёл вглубь комнаты, сел за небольшой столик у окна. Положил на него компьютер, открыл, включил, обернулся.

— Сообрази чего–нибудь пожрать, пожалуйста. Я голодный как волк. И ещё — он оглядел её фигуру в гостиничном халате. — халат как у тебя, тапочки, полотенце и бритвенный станок.

Растеряно кивнув, студентка вышла. Девушка–портье скучала в соцсетях, и, с неохотой оторвавшись, выдала всё необходимое. С едой Юля решила не мудрствовать, захватив там же коробку сока и пару сникерсов. Захочет мяса — у неё ещё осталось немного наггетсов для разогревания в микроволновке.

Девушка вернулась в комнату, перевесив стикер «не беспокоить» изнутри наружу и заперла дверь. Банное оставила на кровати, а сок и сладкие батончики поставила перед любимым. Не глядя на неё, Юра поблагодарил и залпом выдул полкоробки, зажевал половиной сникерса, не отрываясь глядя в монитор.

На мониторе мелькали кадры монтировавшегося видео: голый мужчина, измождённый, весь в крови и порезах что–то бубнил с потерянным взглядом. Звук во время обработки не транслировался, но было очевидно, что этот человек может только бубнить, и то — с трудом.

— Юр, что это? — девушка наклонилась над ним и как бы невзначай потёрлась грудью о его плечо. Видео было не слишком шокирующим, и не сильно уж важным, чтобы сбить настрой.

Юра соблаговолил наконец повернуться:

— То, что ты никогда не видела, — он посмотрел ей в глаза со значением. — и вообще, запомни: если кто–то спросит, особенно полиция или ФСБ. Ты в Красный уехала сама, по наитию. Я тебе ничего ее говорил. Мы встретились завтра, случайно, на улице. Город маленький. Где я был и что делал до этого — не знаешь. Ясно? — дождавшись кивка, он продолжил:

— А сейчас посиди пожалуйста тихонько. Не мешай. Работы много, и всю её нужно сделать за ночь, а лучше быстрее, — он вернулся к лэптопу и открыл свёрнутое окно: браузер сообщил, что видео на ютуб успешно прогрузилось. Юра застучал по клавишам.

От необычности ситуации, да и в целом от произошедшего за последние двое суток девушка безропотно погасила свет, села на кровать, и стала ждать, рассматривая его спину. Наблюдая за работой молодого человека, Юля внезапно обратила внимание на необычные детали в его внешности и поведении. Ещё в дверях, поморщившись от запаха, она заметила их, но на фоне эмоций от встречи (хотя не виделись–то всего чуть–чуть!) они прошли мимо сознания.

Надо сказать, в одежде Юра был крайне однообразен: одинаковые синие джинсы, однотонные футболки, чёрная однотонная толстовка на молнии, с капюшоном. Одна. Берцы.

Сейчас же из всего этого были только ботинки. Штаны на нём были камуфлированные, каких девушка на нём никогда не видела, а выше пояса вообще был какой–то замурзанный анорак, неопределённого серо–буро–малинового цвета, с маловнятными междометиями на английском. Юра никогда бы такое не надел.

Оглядев номер, девушка нашарила взглядом чехол с ручкой по середине. В таких носят оружие, Юля знала это не только потому, что её отец был охотником–промысловиком, но и потому, что у Юры дома лежал похожий, только другого цвета. Не нужно быть мисс Марпл, чтобы понять, что внутри — Сайга, которую Юля много раз видела у Юры дома.

Сам парень хоть и был в своей манере грубоват и холодноват, но вместе с тем он стал каким–то… другим. С одной стороны он как будто постарел и посерьёзнел, а с другой — стал каким–то дёрганым, нервным, до крайности раздражённым. Это выражалось в каждом его жесте, в том, как он смотрел на неё, как он сейчас сидел, жевал и стучал по клавишам. А ещё Юра был небрит, девушка почувствовала это сразу в дверях, обняв. Как и у многих среднеазиатов, у таджика Юры чёрный жёсткий волос лез из подбородка быстро и агрессивно Тем не менее он всегда был идеально выбрит, даже в середине дня, когда на лице уже появлялась небольшая щетина, первое, что делал Юра зайдя домой с учёбы — шёл в ванну и брился. Брился он и утром, перед учёбой. Юле этого времени как раз хватало накрасить глаза.

Девушка даже как–то раз предлагала ему отпустить бороду, тем более что сейчас это модно. Но в ответ Юра сказал, что не хочет быть похожим на ваххабита, и что если мужчина себя уважает, он должен бриться каждый день. Так ему с детства внушил отец, и вспомнив недавнюю встречу с дядей Соли, Юля лишь сама себе кивнула, сопоставив эти вещи.

А сейчас Юра был небрит, причём, видимо, с той минуты как они виделись крайний раз. И ничуть не был похож на ваххабита, кстати… Так что же могло произойти такого, что за два неполных дня его так изменило? Вывод, в общем–то напрашивался сам.

Постаравшись как можно меньше шуметь, Юля слезла с кровати и подняла оружейную сумку, расстегнула клапан, потянула карабин, с тихим шорохом подавшийся наружу.

— Да, стрелял, да, в людей. Да, убил трёх мужчин, да, это было необходимо. Чувствовал отдачу оружия в плечо, — парень говорил не оборачиваясь, раздражённо, сухо и чётко, стараясь ответить сразу на все незаданные вопросы. — А сейчас положи пожалуйста ружьё и не отвлекай меня.

Смутившись, (что за день смущений!), Юля оставила чехол в покое и легла на кровать, подложив ладони под щёку. То, что Юра кого–то убил, ничего не изменило в её отношении к нему. Если убил, значит тому были веские причины.

Не так давно, когда они валялись на мокрой смятой простыни, отдыхая, у них зашёл разговор о смерти. Обсуждали разные интересные случаи из клиники, те что видели сами, и те, о которых слышали от преподавателей и практикующих врачей. Как–то незаметно речь зашла о смерти вообще, и Юра высказал мысль, сначала показавшуюся ей страшной, а потом — имеющей право на жизнь. Юра сказал, что само по себе убийство одним мужчиной другого не является чем–то плохим априори. Может быть тысяча причин, чтобы один мужчина убил другого. На войне ли, защищая свой дом и семью, или просто — из глубокого убеждения, что конкретный человек не имеет права жить. И совершенно неважно, на чём основано это убеждение. Убить другого мужчину — священное право каждого мужчины. Но вместе с этим правом, у каждого мужчины есть симметричная обязанность: ответить за свой поступок перед всяким, кто того ответа потребует. Перед самим мужчиной, которого он пробует убить и будет активно противодействовать, перед тем, кто будет за него мстить, перед гражданским или военным судом, перед своей совестью. Сотни и тысячи мужчин убивают друг друга каждый день. Кого–то из них за это сажают в тюрьму или даже линчуют на месте, а другим — дают государственные награды и ставят памятники. Иногда это одни и те же люди, просто в глазах разных сторон конфликта.

А если мы говорим, что убийство по умолчанию плохо, то происходит приравнивание алкаша Васи, спьяну зарезавшего собутыльника, и полицейского, который застрелил Васю из табельного, когда тот бросился уже на него. И при этом получится, что оба — невинные овечки, по сравнению с ужасающим, чудовищным убийцей Василием Зайцевым. Героем Советского Союза, за тридцать семь дней Сталинградской битвы уничтожившим двести двадцать пять военнослужащих Вермахта, включая одиннадцать снайперов, из своей «мосинки».

Сомнений в том, что Юра стрелял осознанно, с полным пониманием и готовностью нести за это ответственность, у Юли почему–то не возникло.

Как–то незаметно для себя, девушка уснула, вглядываясь в тёмный силуэт на стуле. Сквозь сон она слышала шелест шоколадной обёртки звук его шагов, шум льющейся воды. Проснулась она от скрипа его зубов. Юра спал рядом, и во сне громко стонал и громко скрипел зубами, хотя такого за ним студентка ни разу не замечала.

Привстав на кровати, девушка подвинулась ближе к парню, взяла его за голову, прижала к своей груди, стала гладить его короткие чёрные волосы. Почувствовав её запах, её прикосновения, Юра успокоился. Сквозь сон он протянул руки, и обнял Юлю за талию. В предрассветных сумерках короткой летней ночи, его рука показалась девушке чёрной. Недоверчиво приглядевшись, Юля тихо вскрикнула: рука и вправду, от плеча до локтя была густо фиолетового цвета, с чётким центром гематомы на трицепсе: сюда пришёлся удар.

Прижавшись к любимому ещё сильнее, девушка поцеловала его, и снова уснула.