А мы продолжаем делиться с вами воспоминаниями нашего земляка, творящего под псевдонимом , который в середине двухтысячных имел несчастье надолго загреметь в совершенно обычную больницу, в которой ему пришлось, натурально сказать, выживать. И да, 18+, присутствует оцензуренная ненормативная лексика и все дела.
Table of Contents
Глава 5. Зачем вы травите?
А про меня, оказывается, уже ходили по больнице истории, которые, естественно, доходили и до всех моих друзей. Один спросил меня, а правда ли, что в ночь, когда я поступил в этот недоморг, я был адски пьян. На что я, конечно же, удивился. Мне было рассказано, что медсестры находились сами в шоке, ещё больше , чем я, когда я метался по операционному столу и орал что-то, типа: «Б*япашливсена*уймудаки!!!» Честно? Не помню, что я там орал, но как я должен был вести себя в такой ситуации? Хз как оно там было… Многое из моего мозга было подчищено инопланетянами…
Глава 6. Конец халявному драпу
Итак, я всё ещё лежал с трубкой в жопе, в носу, в боку и в х… Ещё бы по одной в ушах, и я был бы похож на осьминожку. Но почему-то инопланетный разум был безразличен к моим ушам, так что их трогать не стали. Подонки, всё равно. Ко мне уже приходили родители и друзья, пытались приносить чего-нибудь вкусненького, но мне ещё нельзя было пить даже воду. Не говоря уже о пивке. Кормили по-прежнему прямо в вену. С одной стороны, удобно – даже жевать ничего не надо.
Шла уже среда. К обеду мне стало опять немного неважно, но проблема решилась легко. Медсестра, наверное, почувствовала угрызения совести и всадила мне аж двойную дозу. Это хотя и не та маза, которую мне кололи в реанимации, но тем не менее, всё-таки. Начался сон-час. Пацаны в палате сидели и плели из трубочек от капельниц поделки, а у меня плыло сначала сверху вниз, потом — слева направо, а потом начался лол. Мне стало просто офигенно хорошо, и я почти простил медсестру, подумав, что кактус тоже жжет. Потом стало нумляваще… «Вот приход!», — подумал я и неожиданно отключился… На этот раз я полетал по галактике часика два, а когда проснулся, пацаны всё ещё плели какие-то фигульки из трубочек. Вечер был не самым веселым. Так как на следующий день в моей жизни должен был состояться грандиозный праздник – последний звонок, но…
Подошло время, когда всем гостям пора было покидать здание полуморга. Я остался лежать в одиночестве (пацаны ушли курить ганжубас), но, благо, мне принесли мобилку. Около десяти вечера снова ширево, но на этот раз поменьше, даже никуда не хотелось лететь. Потом мне предложено было вытащить две трубки из моего измученного тела. Я уже готовился выбирать какие, но получилось, что почти все. Сначала из задницы. Я аж вздохнул (не жопой!). Потом из носа одним движением. А потом медсестра предложила вытащить катетер, но в тот вечер я был не слишком настроен на то, чтобы она трогала мой х… Так что попросил подождать до утра.
Потом вернулись пацаны. Зашли тихо. У одного в руках был чёрный пакет. «Ахтунг!», — я подумал, что сейчас мы устроим тут вечеринку с распитием спиртных напитков или просто спирта, который пацаны с**здили где-нибудь в процедурной. Один из них закрыл двери. Стали медленно и тихо разворачивать пакет… Достали оттуда… фумля, ГРУШИ!!! Я плакал. Я спросил их, с какого такая конспирация, на что получил ответ, что так надо. Значит, всё-таки с**здили. Пацаны заботливо поделились, но я отказался. Мне только что разрешили пить водичку, а тут, блин, целый фрукт. Я уже подумал, что инопланетяне закодировали и их мозг. Дали им задание накачать меня грушами, чтобы потом иметь ещё один повод снова меня вспороть. Но мои сомнения улетучились вместе с моей душонкой после очередной дозы… Там, куда я улетел тогда, было гламурно и готично… Где-то между Эдельвейсом и Джомолунгмой…
Проснулся ночью я от того, что захотел ссать. Мля, три дня не хотел, а тут на тебе! Вроде катетер на месте, но ссать реально было охота. Тогда я скинул одеяло, сел на кровать. Понял, что делаю ошибку, так как долго бы я так не высидел. Тогда я одним резким движением выдернул трубку из своего достоинства и сделал ещё большую глупость — встал на ноги. (вот тут, кстати, странный момент. Насколько помню из личного опыта, мочевые катетеры с надувным «ступором» уже в те времена появились. И такой катетер не вытащить, пока воздух не спустишь. Так что чёрт его знает, что там на самом деле было. прим. редактора.) . Мля. Вот тут я понял, что я на этой планете не дома. Всё было более чем непривычно. Потолок почему-то был сбоку, как и пол, а вот стены снизу и сверху. Но я смело сделал шаг, почувствовав себя в открытом космосе. Но позитив не чувствовался. Тут проснулся один из пацанов. Увидев, что со мной сделало ширево, он подскочил, подхватил меня и тут же усадил на кровать, сказав, что лучше б я выпил яду и умер тихо, чем пугал так его. Вот бедняжка. На шум прибежала медсестра и выдала две фразы: «Ты что, о*уел? (после паузы) Ну да по*уй.» и удалилась, забрав катетер. Я ещё некоторое время не мог уснуть, боялся, что утром доктор от*издит меня за такие путешествия, но всё равно сон взял свое. А снился мне в ту ночь ногомяч…
Утро было солнечное. Но одна новость меня огорчила – ни грамма наркоты больше мне не перепадёт. Ёпт, это меня серьёзно огорчило… Но так же был и один положительный момент: мне разрешили немного пожрать. Тоже неплохо. И ещё одно событие скрасило мне тот день… Все мои друзья пришли ко мне и устроили мне праздник прямо в больнице… Было очень трогательно. До вечера инопланетяне меня больше не трогали. А вот часов в 7 пришла медсестра и спросила: «Какать хочешь?». Я удивился, с какого мне какать, если я тока сегодня покушал первый раз. «Ну, тогда будем заставлять»,- ответила она. Сначала они меня чем-то пичкали. Никакого эффекта вообще. Потом пообещали клизму. Надо сказать, что клизма в моем представлении – такая небольшая груша с наконечником для пропихивания в жопу. Когда они показали то, что хотят всадить в мой анус, у меня чуть глаза не повыпадали. Автор конструкции реально креативил, когда придумывал это.
Большая резиновая грелка на штативе из-под капельницы, а от неё шланг метра в полтора, а на конце, мля, пластиковый наконечник!!! «*уясе», — подумал я. Наверное, пацаны тоже.
Когда они вливали воду в мой кишечник, я видел по их глазам, что они реально прутся. Влили литр. «Первыйнах», — подытожила санитарка и добавила еще пол-литра. Второй пошел сложнее. Держаться было реально сложно, я напрягал все мышцы, которые ещё можно было напрягать. Попросил уже разрешения покакать. Пацаны предлагали повернуть меня набок так, чтоб весь напор пришелся в окно. Им хотелось посмотреть, выбью я одну раму или обе. Но завершилось всё проста ништяк… Мораль сей главы: а сколько же говна в каждом из нас!
Глава 7. Мы все когда-то Гагарин
Наступила пятница. Док пришел, как всегда, утром, посмотреть, кто помер, кто нет, кому помочь, ну и подошел ко мне. Сообщил он мне новость о том, что я могу подниматься с кроватки. Только надо перевязаться бандажом. Познавательно: бандаж – хренотень, чтоб перевязать себе живот. Подойдет даже простыня. В противном случае, могут разойтись швы, и кишки придется собирать с пола и носить потом в кармане. Гы, шутка! Зашивать надо будет снова. Ну вот, меня перевязали простынкой. Я попытался встать. Официально – первый раз, ну, а вы знаете, что второй. Сначала я просто сел. И впился в кровать. «Земля в иллюминаторе видна…» Всё немного поездило вправо-влево и успокоилось. Меня спросили: «Ну, как?». Ответил, что зае*ись, но с парой кубиков драпу было бы круче. Сказали, чтобы я обломился. Я пообещал, что насру им на пол. Но это потом. А пока я слез с кровати. То, как я увидел этот мир, не сравнится с самыми крутыми эффектами 3d maxа. Красок было много, и они сливались. Я постоял минутку, вроде резкость появилась, и я сделал шаг. Картина «Мы осваиваем Луну». Никуёво. Потом второй. Мля, было тяжко. Но потом попёрло. Вышел сразу в коридор. Там были люди. Много. Я уверенно пошел вперед. К туалету. Это была самоцель — сходить самому в туалет и поссать в унитаз. Осилил. Вернулся в палату и чуть не умер от переутомления. Но ощущения были прикольные. Графа, не хуже, чем в Quake. Дали бы еще пушку, можно было бы поприкалываться, постреляв по монстрам в белых халатах. Мне захотелось продолжить игру в этот квест, я немного отдохнул и пошел дальше. Так прошел весь день: полежал – походил, полежал – походил.
Забавный эпизод во время сон-часа. Лежу, сплю, никого не трогаю. Но чувствую, нах, в полусне, что надо мной кто-то стоит. Открываю глаза и вижу человека женского пола, который учился в моей (бывшей теперь) школе. Но лично я с ней знаком не был. «Нудапо*уй», — думаю я и говорю: «Привет!». Естественно, вопросы о том, как я себя чувствую; естественно, наглая ложь, что уже в порядке. Потом это чудо достает откуда-то мороженое и говорит, что это мне. «Они послали её убить меня», — пронеслось в моей голове. Точно, это издевательство. «Скушай мороженку, может твои кишки вздуются и вылезут наружу». О*уеть… Я отказался, причём, выражался весьма корректно. Но внутренне я просто офигевал.
Итак, до самого вечера я развивал ножки, которые атрофировались за четыре дня бесполезного лежания. Прошло уже пять дней в этой грёбаной больнице, и я начал чувствовать, что начинает атрофироваться и мозг.
Иногда привозили новых клиентов. Диагнозы тоже баяны: аппендицит, язва и прочая. Я там был вроде как самый тяжелый, но ни грамма уважения со стороны персонала мне это не прибавило. Только в клизму воды прибавило. И всё.
Пытался читать умные книжки от нефигделать, типа «Преступление и наказание», не осилил – много букв. Забил на эту муру и начал читать детективы, один за одним. Сюжет – говно, стиль – говно, но почему-то читалось.
Вечера были нереально скучные. Потому что, нах, хотелось гулять и пить водку. Шутка! Снова подъебнул. Водки не хотелось. А вот прогуляться… Я придумал способ ощущать себя на воле. Заходил в туалет и открывал окно, максимально (вомля!) высовываясь наружу. И дышал свежим воздухом моего города, а не смрадом этого склепа. Когда кто-то начинал стучать, я делал рожу кирпичом и выходил. Никто ни разу не сказал ни слова, хотя многим людям приходилось терпеть, пока я наслаждался типа «прогулкой».
Больница, кстати, отвечала всем требованиям, соответственно наполняющим её сотрудникам-инопланетянам: здание было гнусно-зелёного цвета. Фубля!
Наступили выходные. Док, который меня резал, в больничку не приходил. Вместо него дежурили какие-то мандатры в белых халатах. Один был особенно примечательным. У него на голове был колпак. Не клоунский, нах. Но фокус в том, что он его никогда не снимал. Я думал, что чуть выше бровей голова у него заканчивается, и там, где должен быть мозг – пустота. Т.е. колпак. И от этого я временами ржал. Было больно ржать, но смешно всё равно. Этот перец потом выдавал офигенные перлы, речь о которых пойдет в другой раз. Я был благодарен небесам, что резал меня не он, а то бы некоторых органов я бы точно не досчитался. Он бы наверняка что-нибудь продал за границу.
В воскресенье пришел ещё один док, спросил меня, скока дней я тут уже околачиваюсь. Я сказал, что завтра будет неделя. Док подытожил: «Ну, тогда пора снимать швы», мол, нитки ещё кому-нить пригодятся…
Процедура меня особо не пугала, так как в детстве меня один раз резали, какая-то хрень была несерьезная. И на самом деле ничего, нах, сверхординарного не произошло. Какая-то тётенька повытаскивала из моего живота нитки, намазала его смесью марганцовки и еще какой-то лажи и отправила жить дальше. Неделя прошла. Неделя, за которую было столько адского, сколько не было до этого во всей жизни.
Глава 8. Незачетный понедельник
Ровно неделя прошла. Мля. Реально зае*ался. Но я ещё не знал, какая кара была предначертана инопланетным разумом. И лучше бы не знал. Это было просто «The Best Fu*king» из всего того, что можно придумать.
Итак, обо всём по порядку. Док пришел (прилетел?), как обычно, на работу рано утром. Во время обхода подошел и сказал, что наконец-то из меня вытащат вторую трубку. Типа, в огороде ему там чего-то надо сделать или просто по хозяйству – я не понял. «Ну, мля, заебца», — подумал я, но моё состояние резко переменилось, когда док добавил: «И перед процедурой пару кубиков обезболивающего». Если вы внимательно читали главу номер 3, то там написано, что первую трубку мне вытащили совершенно безболезненно. А тут назревало что-то опасное. И больно… Жопа сжалась. И атрофированный мозг тоже. Потом пришла медсестра, с явным расстройством вкатившая мне дозу наркоты. Она, видимо, желала, чтобы все эмоции и ощущения я испытал безо всяких помех. Но приказ начальства выполнить была обязана.
Я уже зае*ался ждать, когда же меня позовут в перевязочную. Позвали тогда, когда весь эффект от обезболивающего прошел. Это, на*уй, тонкий медицинский юмор. Так по-зверски шутить могут только в этом полуморге. Но я уже привык. Когда я зашел в перевязочный кабинет, мне стало жутковато. Я лег куда положено, подошел док. Черепаха Тортилла сняла с меня в который раз весь слой лейкопластыря и бинтов. Я это терпел, уже почти не обращая внимания. Только изредка подвывал, когда было больновато. Тут док взял в руки инструмент, который я раньше не видел. Что-то вроде щипчиков, только длинные. «Руки за голову», — сказал он. С мыслями «Не смешно» я это сделал. Он убрал щипчиками салфетку, которая была около второй трубки. Взял ножнички и подрезал нитки. Трубку вытащил, как не*уйделать, я даже подумать не успел. Но когда он произнес фразу: «А теперь терпи», я приготовился к самому худшему. И не прогадал…
Док стал этими щипчиками тянуть из меня какую-то фигню. Что-то типа марли или бинта. Орал так, как люди не орут. Тортилла и её помощница стояли рядышком, и, по-моему, за их марлевыми масками прятались зловещие улыбки настоящих подонков. А док, сука, всё ещё тянул. Наконец, эта фигня кончилась, и он, помогая каким-то инструментом, зацепил её с обоих краев и положил в тарелочку. Может, потом они используют ее, когда будут заклеивать окна на зиму. По-любому, подойдёт. Но это, нах, ещё не всё. Они не могли мне позволить так просто уйти.
Потом он взял теми же щипчиками небольшой марлевый тампон. И начал совать его в рану, из которой только что вытащил дренаж. Я лежал и чувствовал, как он водит этой хе*ней в моей брюшной полости. Ощущения — просто в мемориз. Я нашел четвертое измерение. Я просто не нахожу слов, чтобы описать ЭТО…
Когда он втащил это в меня, то снова заклеил рану и наложил повязку. Я благодарил его мысленно хотя бы за то, что он пользовался для этого лейкопластырем, а не монтажной пеной или гвоздями. Хотя они бы точно смогли. Но видно поняли, что я не из железа, и пожалели.
Они отпустили меня. Я вошел в палату, и все, кто там был, уставились на меня, пооткрывав рты. Один предупредил, что у меня сейчас, возможно, выпадут глаза из головы, так они офигенно выпучены. «С чего бы», — подумал я и лёг на кровать. И просто лежал, глядя в потолок, осознавая, что я только что перенес. Респект и уважуха мне за всё это от меня же самого.
Как-то не особо хотелось в тот день подниматься с кровати. Ходил редко, больше лежал, нах. И думал, и думал…
К вечеру у меня поднялась температура. Пришла медсестра и сказала, что всё в порядке вещей. Сейчас, мол, мой организм отторгнет инородное тело, и у них наконец-то будет возможность снова меня располосовать. А пока лишь вколола мне поощрительную дозу кеторольчика, и я стал засыпать с мыслями о том, что за всё выдержанное мне – зачёт. Иниипёт!
